Среди различных факторов, оказывающих влияние на электоральные результаты политических партий, не последнее значение имеет доступ к средствам массовой информации. Доминирование одной или нескольких партий создает неравные условия конкуренции за голоса избирателей. В этом смысле Интернет позволяет даже самым небольшим организациям заявить о своем существовании и предъявить потенциальным сторонникам свою программу. Таким образом, если киберпространственный трафик не фильтруется техническим образом (как это, например, делается в Китае), то возникает возможность компенсации существующих ограничений в доступе к традиционным средствам массовой информации.
Во время выборов в Государственную Думу в 2007 г. сложилась ситуация, напоминающая «информационную монополию», когда подавляющее большинство эфирного времени отводилось определенным политическим силам. Согласно докладам Центра экстремальной журналистики, посвященным мониторингу средств массовой информации в рамках выборов в Государственной Думы, «несмотря на свой общественный мандат, финансируемые государством теле- и радиокомпании демонстрируют явную склонность к правящей власти, и большую часть своих материалов уделяют президенту Путину, (который к тому же возглавляет выборный список «Единой России»), правительству и правящей партии «Единая Россия», игнорируя в большинстве случаев взгляды и мнения оппозиции» 1. Поскольку телевидение, согласно данным «Левада-Центра» 2, является наиболее важным источником политической информации (63% россиян указали на телевидение), постольку уделом недопущенных к нему партий остается попытка задействования альтернативных каналов коммуникации.
Среди таких альтернативных каналов коммуникации в последние годы все более и более заметную роль играет Интернет. По данным Фонда «Общественное мнение» зимой 2007-2008 гг. количество пользователей Интернета в России составило внушительную цифру в 30,6 миллионов человек или 27% населения 3. Интернет-пользователи могли бы сформировать свою собственную политическую партию, которая бы легко преодолела 7-% барьер и получила одну из самых крупных фракций в Государственной думе. Таким образом, политические партии, не имеющие равных возможностей по доступу к телевидению, могли бы сделать акцент в своих агитационных кампаниях на киберпространство.
Основной гипотезой исследования стало предположение о том, что Интернет в качестве канала коммуникации был в большей мере задействован политическими партиями, не имеющими доступа к традиционным СМИ и выступающими с критикой существующей информационной монополии. Анализ зависимости результатов, полученных политическими партиями на выборах, от количества интернет-пользователей в регионах России может пролить свет на то, насколько эффективно были использованы представляемые интернетом возможности. Для осуществления корреляционного анализа использовались данные Фонда «Общественное мнение» и официальные результаты выборов в Государственную Думу. Данные о количестве пользователей в регионах доступны только по федеральным округам 4. Поэтому тенденции влияния Интернета на результаты политических партии проявляются в очень грубой форме. [40]
Тем не менее, любопытнейшим результатом корреляционного анализа стало подтверждение гипотезы о том, что политические партии, не имеющие доступа к традиционным СМИ и выступающими с критикой существующей информационной монополии, пользовались поддержкой в регионах с более высоким количеством интернет-пользователей. Коэффициент корреляции Пирсона для СПС составил +0,95, а для Яблока +0,96. Это говорит о том, что чем выше проникновение интернета в регионе, тем выше поддержка этих партий. Вместе с тем высокие показатели корреляции проявились и для таких партий как «Гражданская сила» и ДПР: +0,9 и +0,91. Очевидно, что целевые аудитории этих четырех партий пересекаются и таким образом они борются между собой за голоса интернет-пользователей (См. рис.1).
Рис.1. Количество интернет-пользователей в регионах и голосование за либеральные и демократические партии
В случае с другими политическими партиями, сумевшими преодолеть 7-% барьер, сильной корреляционной взаимосвязи выделить не удалось. Для КПРФ коэффициент корреляции составил +0,48, для ЛДПР –0,03, для «Справедливой России» +0,22. Для оставшихся партий результат также получился незначительным: «Партия социальной справедливости» +0,59, «Партиоты России» +0,12.
Таким образом, полученные результаты позволяют говорить о существующей взаимосвязи между количеством интернет-пользователей и результатами либеральных и демократических партий. Вместе с тем, имеющийся на этом фланге политического спектра раскол, очевидно, снизил суммарный результат этих политических объединений. Даже если сложить нынешние результаты этих партий, то получится, что они не смогут преодолеть 7-% барьер. На наш взгляд, еще одним важным обстоятельством сопутствующим неудаче Интернета, как канала эффективной альтернативной политической коммуникации, стал акцент на повышение [41] явки избирателей. Очевидно, что интернет-пользователи «растворились» в рядах получающих информацию из телевизора. Прогнозируя дальнейшее развитие ситуации, нельзя не сказать о том, что по мере роста количества интернет-пользователей управление и манипулирование такой электоральной массой становится все более и более сложной задачей.
Рис. 2. Количество интернет-пользователей в регионах, уровень явки и голосование за «Единую Россию»
Примечания
1. Первый доклад об освещении в средствах массовой информации хода выборов в Государственную Думу 2 декабря 2007 г. // Центр экстремальной журналистики, http://memo98.cjes.ru/?p=3&sm2=on&reports=200710
2. Седов Л.А. СМИ в предвыборной ситуации // Левада-Центр, 27 февраля 2008 г., http://www.levada.ru/press/2008022700.html
3. Интернет в России/Россия в Интернете // Фонд «Общественное мнение», 2008, выпуск 22, http://www.fom.ru/projects/23.htm
4. В данном исследовании Москва была выделена в отдельную единицу сравнения в связи с большим значением в политической жизни и самым высоким уровнем интернет-проникновения в стране.
Быков И.А., Copyright ©, 2008
