Современная политическая коммуникация в демократических странах в значительной мере строится на общих принципах. Эти принципы не ограничиваются исключительно требованиями толерантности, но также продиктованы соображениями политической корректности или политкорректности. Политкорректность является обратной стороной толерантности демократической коммуникации, она задает формальные основы работы современных средств массовой коммуникации. Однако, принципы толерантности [92] и политкорректности иногда входят в противоречие. Именно поэтому данная работа посвящена проблеме сочетаемости принципов толерантности и политкорректности в современной политической коммуникации.
При всей схожести этих понятий между ними присутствуют определенные различия. Так, согласно «Декларации принципов толерантности», утвержденной резолюцией Генеральной конференции ЮНЭСКО 16 ноября 1995 г., «толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности» 1. Считается, что гражданам демократических государств следует толерантно относиться к поведению, убеждению и взглядам других людей даже в том случае, когда они не разделяются и не одобряются ими. В данном определении следует подчеркнуть один важнейший акцент толерантности, а именно упор на понимание других культур и других точек зрения. Даже в случае личного неприятия чьих-либо взглядов толерантность подразумевает понимание или хотя бы попытку понимания, а не априорное отрицание всего непонятного и необычного. В процессе изучения других культур и противоположных мнений, а также в практике постоянного диалога, вероятным результатом толерантной коммуникации становится сближение позиций, «притирка» граждан и взаимовыгодное сотрудничество. Вероятность конфликтного поведения значительно снижается, если представители разных национальностей или политических взглядов стараются понять точку зрения и логику своих оппонентов. Более того, за счет многообразия подходов и культурных практик демократическое государство становится более адаптивным и эффективным. Во всяком случае, примерно такова логика внедрения толерантности в демократических государствах.
В свою очередь политическая корректность предполагает регламентацию принципов толерантности на практике. Она предписывает строгое следование стандартам лингвистического поведения, включающих в себя, в том числе, и нетолерантное отношение к тем, кто не одобряет практику политкорректности и толерантности. Толерантность не может означать вседозволенности и намеренного игнорирования прав граждан на основании [93] культурной или религиозной идентичности 2. При всем уважении к «богатому многообразию культур», «форм самовыражения» и «способов проявлений человеческой индивидуальности» политкорректность устанавливает общеобязательные нормы лингвистического поведения. Таким образом, она становится общим знаменателем политического дискурса в демократическом обществе.
Определяя политическую корректность, также следует отметить, что она призвана стать инструментом профилактики «конфликтов в поликультурном обществе – между черными и белыми, между мужчинами и женщинами и т.д. – путем установления специальных норм речевого этикета, прежде всего, употребления особого языка, содержащего исключительно выражения, которые будут эмоционально положительно восприняты представителями всех или большинства групп адресатов, и табуизации целого ряда слов и выражений, которые могут привести к негативным ассоциациям» 3. По мнению С.Г. Тер-Минасовой, политкорректность сводится к стремлению «найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинства индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.п.» 4
Некоторые отечественные авторы считают термин «политическая корректность» неудачным. Так, по мнению С.Г. Тер-Минасовой более адекватным обозначением был бы термин «языковой такт» 5. С точки зрения Т.В. Киселевой следует говорить о «коммуникативной корректности» 6. На наш взгляд, представленные термины смещают акцент в понимании данного явления в сторону лингвистических и этических вопросов, тогда как появление «политкорректности» было вызвано в первую очередь именно политическими обстоятельствами. Именно в этом кроется отличие политкорректности от обычной вежливости. Согласно канонам политкорректности, если в вашем присутствии произносятся неполиткорректные выражения, следует отбросить обычную вежливость.
Политкорректность как политический, социальный и культурный феномен, зародилась в 70-х гг. в Соединенных Штатах [94] Америки. Первоначальным толчком стала борьба «африканских пользователей английским языком, возмутившихся негативными коннотациями метафорики слова «black» (черный)» 7. Прилагательное «черный» имеет негативные коннотации в большинстве языков мира. Именно поэтому чернокожее население Соединенных Штатов протестовало против слова «black», которое вызывает отрицательное отношение других граждан к афроамериканцам.
Очевидно, что расовые проблемы и вопросы межэтнического общения в этой стране, основанной иммигрантами, непосредственным образом способствовали появлению подобной концепции. Кроме того, не стоит забывать и о том, что английский язык является современным языком международного общения. Некоторые исследователи указывают на то, что сам термин был введен в научный и общественный лексикон в 1975 г. американской феминисткой Карэн де Кроу 8. Первоначально данная концепция получила распространение в среде университетских кампусов, а затем в 90-е гг. стала общей практикой в публичной коммуникации. Исследование, проведенное В.В. Паниным, показало, что современные американские газеты практически не используют политически некорректные слова и выражения, в то время как в середине прошлого столетия они употреблялись постоянно 9.
Некоторые исследователи считают, что идеология политической корректности зародилась под влиянием неомарксизма 10. В качестве примера политически корректного публичного дискурса приводились материалы советских средств массовой информации, построенные по канонам марксистско-ленинской идеологии. В СССР «доярку называли «оператором машинного доения», а тракториста – «механизатором». Налицо было желание смягчить восприятие низкостатусного социального положения большей части населения. Можно привести и другие примеры. Так, учебные заведения для детей с задержкой умственного развития могли называться «спецшколами». В советские же времена смертная казнь долгое время называлась «высшей мерой социальной защиты» 11. Успехи советской пропаганды в значительной мере основывались на идеалах марксизма-ленинизма и декларации уважения к правам человека вне зависимости от цвета кожи, пола, возраста и этнической принадлежности. На любую критику со стороны западных демократий, советские пропагандисты спокойно возражали: «А у вас негров линчуют».
Обнаруживая марксистские корни политкорректности, сторонники этой версии указывают на то, что классический марксизм в начале двадцатого века столкнулся с трудной интерпретативной проблемой: как объяснить то, что пролетариат Европы не поднимается на революцию и не создает новый, марксистский порядок? Целый ряд неомарксистских теоретиков, среди которых особенно выделяются Антонио Грамши, Дьерд Лукач, Теодор Адорно, Герберт Маркузе и другие авторы, нашли ответ на этот вопрос. Они считали, что пассивность пролетариата связана с западной культурой, которая «ослепляет рабочих», делая их членами общества потребления, не замечающими, что потребность в очередной покупке цементирует капиталистический способ производства. На новом витке развития капитализма эксплуатация осуществляется более изощренными методами через рекламу, моду, средства массовой информации, PR, престижное потребление и т.п. Основной призыв неомарксистов сводился к призыву уничтожения западной культуры, неразрывно связанный с уничтожением ее культурных кодов. Таким образом, политическая корректность, по мнению Уильяма Линда, – это «ни меньше, ни больше, как марксизм, переведенный из экономической плоскости на культурную терминологию» 12. [95]
Необходимо признать, что в советской идеологии и пропаганде действительно присутствовали достаточно политкорректные положения об интернационализме и борьбе с расизмом, а также некоторые другие постулаты. Однако, считать политкорректность исключительным порождением неомарксистской идеологии – это явное преувеличение. На наш взгляд, политическую корректность следует рассматривать как проявление идеологии либерализма в условиях мультикультурного и разнородного общества. Об этом же пишет Марио Корти – директор Русской службы Радио «Свобода-Свободная Европа», который также обращает внимание на секулярный характер этой концепции 13. Очевидно, что идеологическим основанием политической корректности является не марксизм, а либерализм, который последовательно отстаивает права личности и гражданина.
Кроме либеральной идеологии, теория и практика политической корректности в значительной мере основывается на, так называемой, лингвистической гипотезе Сепира-Уорфа 14. Авторы [96] концепции, американские лингвисты Э. Сепир и Б.Л. Уорф доказывали, что восприятие окружающего мира и поведение людей зависят от того языка, на котором они общаются. Таким образом, используя определенные слова и словесные конструкции, мы можем программировать поведение людей. Несомненно, что идеологи современной политической коммуникации в демократических странах не могли пройти мимо такой концепции, позволяющей, теоретически, влиять на исправление тяжелых последствий исторической несправедливости. Речь, прежде всего, шла о расовой дискриминации. Но затем внимание переключилось и на другие формы дискриминации или пренебрежительного отношения к меньшинствам.
Следует отметить, что гипотеза Сепира-Уорфа в некоторых аспектах напоминает теорию Маршала Маклюэна о влиянии средств массовой коммуникации на развитие цивилизации 15. Однако, если в теории Маклюэна речь идет о глобальных сдвигах, которые происходят под влиянием различного типа средств коммуникации (устных, письменных, печатных и электронных), то в данном случае решаются менее долгосрочные и менее глобальные задачи. Лингвистический детерминизм, который обнаружился в работах Сепира и Уорфа, дополняется другим важнейшим понятием – лингвистическим релятивизмом, который обуславливает непонимание между людьми, говорящими на разных языках. Для создания единого коммуникационного пространства демократических государств, требуется, чтобы все граждане говорили на одном языке. Существование лингвистических лакун в демократических странах вызывает разногласия между гражданами. Таким образом, с точки зрения лингвистической гипотезы Сепира-Уорфа политкорректность необходима, как для создания единого коммуникационного пространства, так и для программирования толерантного лингвистического поведения всех участников политической коммуникации.
С точки зрения лингвистики, политически корректные высказывания очень сильно напоминают эвфемизмы, которые, «будучи эмоционально нейтральными словами или выражениями, употребляются вместо синонимичных им слов или выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными» 16. Так, например, вместо слова «соврать» большинство [97] людей предпочитает говорить «уклониться от истины», вместо «струсить» – «проявить осторожность» и т.п. Если противоположным вариантом эвфемизмов являются дисфемизмы, то в области политической корректности – это умышленное использование некорректных выражений по отношению к различным группам граждан.
Тем не менее, существует, по меньшей мере, два серьезных отличия политкорректности от обычных эвфемизмов. Во-первых, политкорректность значительно шире обычных эвфеминистических конструкций, так как она «задействует не только лексикологический, но и синтаксический, морфологический, словообразовательный уровни 17.
Во-вторых, политическая корректность направлена на решение конкретных политических проблем. Обычная человеческая вежливость связана с желанием наладить доброжелательные отношения с конкретным человеком, в то время, как «политически корректный» эвфемизм – это всегда эвфемизм, введенный с целью избежать того или иного оскорбления какой-либо группы населения» 18.
Именно в направлении налаживания отношений с меньшинствами и некоторыми социальными группами можно построить классификацию политкорректных выражений. По отношению к национальным и расовым меньшинствам теперь используются соответствующие выражения. Так, мы уже приводили пример с афро-американцами.
По отношению к женской половине населения, которая, как считается, незаслуженно притеснялась мужской, используются слова, не указывающие на половую принадлежность. Так, например, вместо слова chairman (председатель), в котором присутствует морфема, указывающая на то, что это персонаж мужского пола, используется нейтральное chairperson (председательствующая персона). Вообще, надо признать, что «феминистские движения одержали крупные победы на разных уровнях языка и практически во всех вариантах английского языка» 19. Так, появилось обращение Ms по аналогии с Mr. Оно не дискриминирует женщину, поскольку не определяет ее как замужнюю (Mrs) или незамужнюю (Miss). Дело дошло до того, что «воинствующие» феминистки призывают писать слово women (женщина) «как [98] womyn или wimmin, чтобы избежать ассоциаций с ненавистным сексистским суффиксом» 20.
К людям с физическими недостатками нельзя обращаться как к инвалидам. Нужно говорить: «люди, преодолевающие трудности из-за своего физического состояния» (physically challenged).
К умственно отсталым детям нужно выражаться следующим образом: «дети, испытывающие трудности при обучении» (children with learning difficulties).
Пенсионеры – это старшие граждане (senior citizens).
Жирных людей следует именовать «людьми, преодолевающих трудности из-за своих горизонтальных пропорций», коротких – «людьми, преодолевающих трудности из-за своих вертикальных пропорций».
Даже бедные люди превращаются в «экономически ущемленных» (economically disadvantaged) граждан, а бомжи, роющиеся в помойках, – в «коллекционеров вещей, от которых отказались» (refuse collectors).
Данный список можно продолжать не только за счет представителей социальных групп, состоящих из представителей человеческой расы, но даже за счет представителей флоры и фауны. Так, домашних животных правильнее называть компаньонами-животными (animal companions), а домашние растения - компаньонами-растениями (botanical companions)21 .
Более удачной, на наш взгляд, является классификация, которая строится по уровням политической корректности 22. Он выделяет ловообразовательный, лексический и синтаксический уровни политкорректности. На синтаксическом уровне речь идет о правилах построения целых фраз и предложений, которые иногда в результате совершенно теряют свой первоначальный смысл, так как из них абсолютно невозможно понять, о ком идет речь: о мужчине или женщине, белом или черном.
Кампания по внедрению политической корректности привела к очевидным перегибам. Так, Л.П. Лобанова приводит фрагмент из докладной записки Джоанны Т. Райт, советника по культуре губернатора штата Аризона Гэбриэла Л. Тьюнсена, «О программе образования в школах, финансируемых за счет бюджета штата Аризона»: [99]
...Считаю необходимым также рассмотрение вопроса об исключении из образовательной программы произведений Дж. Р. Р. Толкиена в связи с их противоречием принципам политической корректности. Важнейшим недостатком произведений Дж. Р. Р. Толкиена является декларация безусловного разделения положительных и отрицательных персонажей. В отличие от современных авторов жанра fantasy (М. Уэйс, К. С. Фридман, Л. С. Роэн), Толкиен не вводит в повествование ни одного положительного образа т.н. темных, более того, любая попытка мирного сосуществования с представителями иного мировоззрения резко осуждается им (истории Сарумана, Денетора, Тэда Песошкинса). Кроме того, представители т.н. темной стороны подчеркнуто отвратительны как внешне, так и внутренне. Подобное художественное решение не может рассматриваться иначе, как пропаганда фанатизма в его наиболее грубых и отвратительных формах. Помимо того, для произведений Дж. Р. Р. Толкиена характерна неприкрытая пропаганда национальной, расовой, половой, религиозной и сексуальной неполноценности. Характерно, что все положительные герои Толкиена имеют ярко выраженную европеоидную внешность, тогда как все носители иных типов внешности - герои отрицательные: орки (монголоидная внешность), харадрим (афроамериканская внешность), дунландцы (дравидическая внешность). Это позволяет классифицировать произведения Толкиена как попадающие под п. 12 Декларации об информационной безопасности. Столь же очевидна и половая дискриминация в книгах Толкиена - среди активных персонажей его книг нет ни одной женщины, в целом женщины составляют менее 10% от общего числа его персонажей. Некоторой уступкой общественному мнению является образ Йовин - принцессы-воительницы, но к концу книги автор придает ей пассивный характер в браке, тем самым утверждая подчиненный характер женщины в мире. Религиозная и сексуальная дискриминация в книгах Дж. Р. Р. Толкиена проявлены не столь явно, но и их существование несомненно: декларация существования единственно верной религии, ее морального и физического преимущества над остальными и целенаправленное замалчивание проблемы нетрадиционных сексуальных отношений очевидно носят дискриминационный характер и способствуют развитию у читателей нетерпимости и фанатизма . 23Стараниями подобных фанатиков политической корректности под угрозу поставлено существование произведений всемирного литературного и художественного наследия, которые в той или иной степени задевают достоинства различный социальных групп. Однако, возникает вопрос, связанный с тем, а насколько политкорректность решает проблемы дискриминации, на самом [100] деле? Как замечает Умберто Эко, «этот принцип призван насаждать толерантность и признание любой инаковости, религиозной, расовой и сексуальной, и при всем том он становится новой формой фундаментализма, которая канонизирует до степени ритуала язык повседневного общения и предпочитает букву духу – можно даже дискриминировать слепых, но с неукоснительной деликатностью именуя их «слабовидящими», а в особенности можно сколько угодно дискриминировать тех, кто отклонился от обязанности соблюдать правила politically correct» 24. Возможно, политическая корректность – это словесный дым, прикрывающий принципиально неразрешимую проблему толерантности, то есть принципиальной способности людей понять друг друга?
Так, по данным В.Н. Базылева, политическая корректность «рассматривается некоторыми исследователями, например в США – историком А. Шлесинджером и литературоведом П. Фасселом, в Германии – этнологом Х.-П. Дюрром, как следствие крупных неудач, в частности, американской внутренней политики, характерных для современной Америки и всего мира процессов расслоения по этническому или расовому признаку, нарастания угрозы социальных конфликтов, влияния феминизма, антирасизма, движений за права меньшинств» 25. Однако, последний опыт некоторых демократических стран говорит не в пользу этого мнения. В частности, можно привести многочисленные примеры, когда высшие посты в демократических странах занимают лица с различными, ранее неприемлемыми характеристиками. Речь идет и о женщинах-политиках, и о разведенных, или даже о неженатых/незамужних и нетрадиционной сексуальной ориентации, в конце концов, о политиках, не принадлежащих к основной этнической или расовой группе.
Тем не менее, теория и практика политической корректности вызывает сильную критику не только со стороны консерваторов, которые огульно относят ее к проискам марксизма-ленининзма, но и со стороны некоторых либеральных деятелей. По мнению уже упоминавшегося Марио Корти, политическая корректность может стать крайним проявлением либерализма, когда «самокритика и уважение к инаковости иногда доходят до саморазрушения» 26. Дело в том, что «либеральная система ценностей состоит в том, что она распространяется на тех, кто ее не разделяет, То [101] есть – допускает конфликт непримиримых концепций внутри себя. Либеральными свободами и правами в демократических странах пользуются не только религиозные конфессии, но и приверженцы других авторитарных и тоталитарных идеологий» 27. Возможно, что таким образом в либеральных демократиях может быть механизм саморазрушения. В таких странах может зародиться идеология, которая в конечном итоге завоюет доминирующее положение и отменит все достижения демократии, включая политкорректность и толерантность.
Американский социолог Владимир Шляпентох, иммигрировавший из СССР в 1979 г., называет политкорректность «милой и гуманной идеологией», но, вместе с тем, отмечает, что именно она практически разрушила гуманитарное образование в США: «Политкорректность идеологизировала социологическое образование (в США – И.Б.) не меньше, если не больше, чем советская пропаганда после Сталина. С релятивизацией социальной науки исчезла потребность в серьезной методологии… Доклады многих аспирантов… равно как и их диссертации, носят жалкий характер. Аспиранты заменяют научный уровень идеологическим рвением. Большинство тем аналогичны темам по истории партии и СССР. Критиковать аспирантские работы нельзя, ибо критика будет истолковываться как протест против их замечательных тем. Снижение общей требовательности приводит к тому, что все получают высшие оценки, а семинары аспирантов превращаются в болтовню мало подготовленных людей при том, что профессор ничего не делает, всех хвалит и сам по сути не рассуждает о предмете» 28.
Очевидно, что политическая корректность в определенной степени «мешает признавать очевидные факты и допускать разумные конъектуры. На Западе много говорят о неизбежности мультиэтнического, мультикультурного общества. Меньше говорят о том, что произойдет, если в той или иной демократической стране возобладает культура, враждебная западным либеральным ценностям. И, в частности, что произойдет, если в результате демографических процессов будут преобладать мусульманское население и фундаменталистские тенденции в исламе. Вот это мы больше всего боимся высказывать и обсуждать вслух. Более всего стесняемся поставить вопрос о необходимости конкретных [102] мер по предотвращению возможной угрозы нашей культуре со стороны культур, менее толерантных» 29. Проблема механического использования правил политкорректности становится новым препятствием на пути эффективной политической коммуникации в демократических странах. Политическая коммуникация в условиях политической корректности приобретает новые черты. Отрицательные эффекты политкорректности фактически сводят на нет усилия по борьбе с дискриминацией. Дискриминация и непонимание продолжается, но в политкорректной форме.
Тем не менее, опыт западных стран показывает, что появление резких и неполиткорректных сообщений в коммуникационном пространстве вполне возможно. Так, например, большой шум вызвал абсолютно неполиткорректный фильм «Борат: Культурные исследования Америки в пользу славного государства Казахстан». Этот фильм был запрещен к прокату в кинотеатрах многих стран мира, особенно в тех, где принцип толерантности не является обязательным. Однако, в тех странах, где наряду с политкорректностью существует принцип толерантности, этот фильм пользовался большим успехом. Почему? На наш взгляд, политкорректность без настоящей толерантности выхолащивает саму идею установления понимания между людьми разных рас, вероисповеданий, национальностей, политических взглядов и других различий. Поэтому эти принципы современной политической коммуникации в демократических странах следует рассматривать вместе, как нераздельное единство. [103]
Примечания
1. Декларация принципов толерантности. Утверждена резолюцией Генеральной конференции ЮНЭСКО 16 ноября 1995 г. // http://www.un.org/russian/documen/declarat/toleranc.htm
2. О существовании нестерпимого (нетолерантного) поведения писал такой крупнейший гуманитарный мыслитель современной Европы как Умберто Эко. См. Подробнее: Эко У. Миграции, терпимость и нестерпимое // Пять эссе на темы этики. – СПб.: Симпозиум, 2003.
3. Базылев В.Н. Языковые императивы «политической корректности» // Политическая лингвистика. 2007. №3(23). – С. 8.
4. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М.: Слово, 2000. – С. 215.
5. Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. – С. 215.
6. Киселева Т.В. Коммуникативная корректность в языковой картине мира // Языковая семантика и образ мира. Материалы международной научной конференции, 7-10 октября 1997 г. – Казань: Казанский государственный университет, 1998. Т. 1. С. 115. http://www.kcn.ru/tat_ru/science/news/lingv_97/n62.htm
7. Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. – С. 216.
8. Киселева Т.В. Указ. соч.
9. См. подробнее: Панин В.В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория. Автореф.дис. на соиск.уч.степ. кандид.филол.н. – Тюмень, 2004.
10. Lind W.S. Political Correctness Roots Unearthed // Blue Eagle Commentary: American Online Columnists, http://www.blueagle.com/editorials/Lind_982.htm
11. Иванова О. Политкорректность в России // Вестник Евразии, 2002, № 3, http://www.eavest.ru/archive/2002/ivanova.html
12. Lind W.S. Ibid.
13. Корти М. Столкновение культур и политическая корректность // Независимая газета, 24.03.2003. http://www.ng.ru/courier/2003-03-24/14_islam.html
14. См. Подробнее: Andrews E. Cultural Sensitivity and Political Correctness: The Linguistic Problem of Naming // American Speech, Vol. 71, No. 4 (Winter), 1996, pp. 389-404; Chandler D. The Sapir-Whorf Hypothesis, 1994 // http://www.aber.ac.uk/media/Documents/short/whorf.html
15. Маклюэн М., Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего. – М.: Фонд «Мир», Академический Проект, 2005. Маклюэн М., Понимание медиа: внешние расширения человека. – М.: Канон-Пресс/Кучково поле, 2003.
16. Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – С. 590.
17. Киселева Т.В. Указ. соч. С 116.
18. Там же.
19. Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. – С. 216.
20. Там же. С. 216.
21. Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. С. 216-218.
22. См.: Панин В.В. Указ. соч.
23. Лобанова Л.П. Осторожно: Политкорректность! // Глагол. 2004. № 9. http://www.glagol-online.ru/arc/n9/Politkor
24. Эко У. Миграции, терпимость и нестерпимое // Пять эссе на темы этики. СПб.: Симпозиум, 2003. – С. 141.
25. Базылев В.Н. Языковые императивы «политической корректности» // Политическая лингвистика. - Вып. 3(23). 2007. – С. 8.
26. Корти М. Столкновение культур и политическая корректность // Независимая газета, 24.03.2003. http://www.ng.ru/courier/2003-03-24/14_islam.html
27. Там же.
28. Шляпентох В.Э. Проблема качества социологической информации: достоверность, репрезентативность, прогностический потенциал. – М.: Центр социального прогнозирования, 2006. – С. 657-658.
29. Корти М. Указ. соч.
Быков И.А., Copyright ©, 2008
