Взрывы в московском метро 29 марта 2010 г., унёсшие жизни 40 человек,1 поставили новые вопросы в области информационной безопасности современной России. Как показала практика освещения событий, связанных с этим терактом, не все российские СМИ одинаково оперативно информировали граждан о происходящем. Телевизионные каналы сообщили о взрывах с большим опозданием, в то время как интернет-СМИ в этом отношении оказались более успешными. Это ещё раз подтвердило простую истину, что в эпоху интернет-коммуникаций «спрятать» информацию практически невозможно. Более того, изучение информационного сопровождения теракта в московском метро ставит под сомнение эффективность сложившейся в России системы информационной безопасности, её теоретического фундамента и практики воплощения. В связи с этим, в нашей работе в первую очередь анализируются проблемы информационного сопровождения теракта в московском метро и оставляются за скобками [122] его причины, особенности работы спецслужб, успехи спасателей, политические или кадровые последствия и многое другое.
События утром 29 марта 2010 г. развивались следующим образом. В 7 ч. 56 мин. раздался взрыв на станции метро «Лубянка», через 43 минуты раздался взрыв на станции «Парк культуры».2 Первое сообщение о взрыве в метро появилось в Интернете спустя 14 минут после первого взрыва.3 Обращает на себя внимание тот факт, что «до девяти утра ни один из федеральных российских телеканалов не сообщал о взрывах в московском метро. О том, что около восьми часов на станции «Лубянка» случился теракт, где погибли, по меньшей мере, 25 человек, российские телезрители могли узнать только из эфира канала EuroNews».4
Подводя итоги информационному сопровождению событий, русская Википедия сообщает: «Интернет-портал «LifeNews» утром 29 марта 2010 сообщил о третьем взрыве на станции «Проспект Мира», однако вскоре эта информация была опровергнута МЧС России. Также были опровергнуты сообщения о взрывах на станциях «Улица Подбельского» и «Беговая». Позднее в тот же день в СМИ появилась информация о том, что на станции метро «Парк культуры» был найден несработавший «пояс шахида». Позже данная информация также была опровергнута».5
Представляется совершенно самоочевидным, что первая важнейшая функция СМИ - это информирование граждан о происходящих событиях. С этой непосредственной функцией новые информационные технологии в их самом широком смысле справились значительно лучше традиционного телевидения. Через интернет-СМИ, блоги и социальные сети очевидцы делились своей информацией. Особенно большую роль сыграл проект «LifeNews». Даже такой новый для России инструмент микроблоггинга как Twitter выдавал 40 твиттов в секунду на эту тему.
Обращает на себя внимание тот факт, что разница между двумя взрывами составила целых 43 минуты. Если бы граждане были бы оперативно оповещены о терактах в метро, то они могли бы заблаговременно выбрать наземный маршрут следования. Вызывает полное недоумение тот факт, что ради освещения таких важнейших событий на российском телевидении не была прервана традиционная сетка вещания. Речь идёт не только о вполне вероятном уменьшении количества жертв, но и об уменьшении [123] временных и, что не менее важно, душевных затрат граждан, которые «благодаря» молчанию телевидения оказались в метро.
Также обращает на себя внимание разница в освещении событий вэб-сайтами государственных структур. Если сайт Президента Российской Федерации (kremlin.ru) достаточно оперативно сообщил о взрывах (в 9 утра), то на сайтах силовых ведомств ФСБ и МВД в день взрывов так и не появилось никаких сообщений на эту тему.6При всей приверженности Президента Российской Федерации Д.А. Медведева идее электронного правительства, подобная нерасторопность силовых структур вызывает сильное удивление.
Интернету в какой-то мере можно предъявить две претензии. Во-первых, качество информации, появляющейся в Интернете, было неравномерным. Так, с одной стороны, именно в Интернете впервые появились записи камер наблюдения в метро и многочисленные свидетельства очевидцев, с другой стороны, там же имели место сообщения о третьем взрыве и другие новости, которые в последствие не получили подтверждения. Недостаток Интернета сводится к тому, что иногда он распространяет недостоверную информацию.7 Это плохо, но как можно доверять телевидению, если оно сообщает о событиях с более чем часовым опозданием?
Во-вторых, можно сказать, что сообщения в Интернете могут вызвать ненужную панику. Однако, необходимо отметить, что паника была в любом случае, и она была не из-за отсутствия информации, а из-за отсутствия учений по гражданской обороне и эффекта неожиданности. Когда по телевидению чуть ли не каждый день говорят об «уничтожении бандформирований» и о налаживании «мирной жизни на Кавказе», у людей поневоле появляется самоуспокоение, а эффект неожиданности приводит людей в стрессовое состояние.
Итак, в чём причины такого неприятного провала информационного освещения теракта в московском метрополитене? На наш взгляд, они кроются в существующей модели медиа-системы России, в её чрезмерном политическом монополизме и излишней коммерциализации. Мы не будем останавливаться на причинах и истории её формирования. Достаточно сказать, что с формальной точки зрения в российской медиа-системе имеется плюрализм и свобода слова. Желающие высказать в средствах массовой информации могут найти информационный ресурс для самовыражения. В частности, Интернет предоставляет для этого практически неограниченные возможности. Однако, как выразился в частной беседе один из неназванных российских политиков: «у нас есть свобода слова, но не в прайм-тайм».8
[124]
Следует отметить, что в зарубежной англоязычной литературе сложился консенсус по поводу созданной в России в начале первого президентского срока В.В. Путина системе СМИ.9 Эта система в целом описывается как монополистическая. Этот монополизм базируется на двух фундаментальных предпосылках. Во-первых, наиболее влиятельным и, так сказать, электоральнозначимым информационным каналом в России является телевидение. Второе, вне зависимости от формы владения (государственное, частное или государственно-частное) телевизионные каналы в политических вопросах придерживаются общей точки зрения, определяемой высшим руководством страны. Наличие независимых СМИ в прессе, Интернете и в радио-диапазоне пока не представляет реальной угрозы сложившейся политической системе. Скорее наоборот, позволяет получать самые неожиданные сигналы обратной связи. Можно вспомнить, например, нашумевшие в Интернете видео-обращения майора Дымовского к В.В. Путину.
В отечественной литературе, с другой стороны, сложилось два подхода. Первый подход в целом воспроизводит западный. Тут можно вспомнить работы И.И. Засурского, С.М. Виноградова или Г.С. Мельник.10 Представители данного подхода находят большие недостатки в сформировавшейся системе массовых коммуникаций современной России. Так, например, определённым несовершенством отечественной системы является отсутствие общественных телевизионных каналов. Как такового общественного телевидения в России просто не существует. Российское телевидение - это государственно-частно-собственнические агломерации. Два ведущих телеканала «Первый» и «РТР» находятся в собственности у государства и частных инвесторов. Основные доходы эти телеканалы получают от рекламы. Государство не принимает участия в финансировании, ограничившись только внесением своей доли в уставной капитал. Никаких инструментов реального общественного контроля за государственными телеканалами (вроде действующего наблюдательного совета) не предусмотрено.11
[125]
Второй подход сложился в рамках парадигмы «информационной войны».12 Для сторонников этого подхода всякие рассуждения о качестве системы массовой коммуникации в России приобретают характер заведомого ужесточения контроля над информационным полем. Дело дошло до того, что некоторый сторонники этого подхода объявляют, что основной причиной распада СССР стала развязанная Соединёнными Штатами информационная война.13 Мы далеки от того, чтобы полностью отрицать роль иностранной пропаганды в этом процессе, однако, на наш взгляд, основные факторы, приведшие к этому результату, относились к категории внутренних, а не внешних. Но даже если предположить, что уничтожение СССР и последующие враждебные действия против современной России вызваны маниакальным желанием полного захвата территории и полезных ресурсов, то, как минимум, половина ответственности ложится на внутреннюю слабость советской, а затем и российской пропаганды.
Так или иначе, парадигма «информационной войны» создаёт хорошо знакомую по советским временам систему рассуждений «осаждённой крепости», «милитаризированного сознания» и «военного положения». В этих условиях информационная безопасность понимается как государственный контроль над системой массовых коммуникаций в стране. Можно отметить, что даже вполне либеральный закон «О средствах массовой информации» (1991 г.) предусматривает пункт об ограничении владения российских СМИ иностранными гражданами. В 2000 г. была принята Доктрина информационной безопасности Российской Федерации.14Несмотря на достаточно расплывчатые формулировки, общий посыл доктрины сводится к усилению роли государства на информационном поле.
Существующая в России медиа-система показала свою полную несостоятельность в условиях терактов. Она не способна адекватно выполнять свою самую важную информационную функцию. И это связано как с замедленной реакций на события в московском метро, так и с неудовлетворительным освещением контр-террористической кампании на Северном Кавказе. Несогласованность информационного покрытия в разных сегментах [126] медиа-поля может привести к самым неожиданным результатам. Напомним, что спецслужбам СССР, обладавшим информационной монополией внутри страны и успешно подавлявшим «вражьи голоса», было очень сложно бороться с самиздатом.
В современных условиях Интернет делает задачу информационного карантина вокруг какого-то события крайне сложной. Приведём опыт другой страны, уже на протяжении многих лет живущей в условиях постоянной террористической угрозы - Израиля. В Израиле существует практика, когда суд издаёт запрет на публикацию тех или иных материалов, которые могут нанести вред безопасности в самом широком смысле этого слова. Несмотря на то, что Израиль, как предполагается, - это демократическое государство с существующей многолетней практикой свободы слова, израильские СМИ законопослушно выполняют эти предписания. Так, например, происходит и в нашумевшем деле журналиста газеты «Гаарец» Ури Блау.15 Однако, Интернет делает этот запрет абсурдным. Все могут прочитать в зарубежных интернет-источниках о каких документах идёт речь и в чём суть вопроса.
Также, после теракта в московском метро развернулась дискуссия о том, предоставлять ли террористам право слова. Это очень важный вопрос, так как если террористы таким образом показывают себя миру, демонстрируют свою непобедимость и выдвигают свою интерпретацию событий, то есть фактически участвуют в создании повестки дня. И в этом случае Интернет делает запрет на показ видео-обращений террористов безнадёжным делом. Если зрители захотят они всегда могут посмотреть эти видео-обращения в Интернете. Однако, на наш взгляд, показывать видео-обращения террористов полностью нельзя. В каждом конкретном случае следует определить объёмы и формы этого показа. В любом случае, сообщение о сделанном террористами видео-обращение должно иметь место, но его интерпретация находится полностью на совести редакции, которое должно понимать, к чему может привести неограниченная террористическая пропаганда. Как показала практика интернет-проекта «LifeNews», наши интернет-журналисты вполне осознают свою ответственность за передачу неотредактированной речи террористов.16
В ходе освещения теракта в московском метро Интернет показал своё превосходство над телевидением и другими каналами распространения массовой информации, а также несовершенство существующей модели российской медиа-системы. На наш взгляд, в условиях информационного общества Россия нуждается в модернизации информационного пространства [127] и, в частности, в создании подлинного общественного телевидения. Однако существующая политическая система России, в значительной степени опирающаяся именно на медиа-ресурс, делает реформу российских СМИ в ближайшее время практически нереальной.
[128]
Примечания
1. Число жертв в московском метро достигло 40 человек // Интерфакс, 2 апреля 2010 г., http://www.interfax.ru/news.asp?id=130672 (проверено: 19.04.2010)
2. Серия взрывов в московском метро // Лента.Ру, http://www.lenta.ru/story/metroterakt/ (проверено: 19.04.2010)
3. Роль соцсетей и интернет-изданий в освещении терактов // Эхо Москвы, Точка, 4 апреля 2010 г., http://echo.msk.ru/programs/tochka/669114-echo/ (проверено: 19.04.2010)
4. Белановский С. Интернет VS СМИ в освещении терактов в Москве // Эхо Москвы, Большой эхонет, 4 апреля 2010 г., http://echo.msk.ru/programs/bigechonet/669548-echo.phtml (проверено: 19.04.2010)
5. Взрывы в московском метро (2010) // Википедия, http://ru.wikipedia.org/Взрывы в московском метро (2010) (проверено: 19.04.2010)
6. Белановский С. Указ. соч.
7. Морозов И.Л. Информационная безопасность политической системы // Полис, 2002, № 5.
8. The Media and Elections: A Handbook and Comparative Study / Ed. by Bernd-Peter Lange and David Ward. - L.: Lawrence Erlbaum Associates, 2004. P. 142.
9. См., например: Rantanen T. The Global and the National: Media and Communications in Post-Communist Russia. - Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 2002; Oates S. Media, Civil Society, and the Failure of the Fourth Estate in Russia // Russian Civil Society: A Critical Assessment. Ed. by Alfred B. Evans, Jr., Laura A. Henry, and Lisa McIntosh Sundstrom. - Armonk, N.Y., London, England: M.E. Sharpe, 2006.
10. См., например: Вартанова Е.Л. Виноградова С.М., Мельник Г.С. Виноградова С.М., Мельник Г.М. Монополизация СМИ в современном информационном пространстве // Политэкс, 2005, № 2; Zassoursky I. Media and Power in Post-Soviet Russia. - M.E. Sharpe, 2004.
11. Рихтер А.Г., Голованов Д.А. Правовое регулирование общественного телерадиовещания в странах СНГ. Специальный доклад. Страсбург. 2006. http://www.medialaw.ru/publications/pdf/publicserviebroadcasting_cis_ru_doc.pdf (проверено: 19.04.2010)
12. Многочисленные последователи этого подхода рассуждают о невероятном могуществе «информационного оружия»: Манойло А. В., Петренко А. И., Фролов Д. Б. Государственная информационная политика в условиях информационно-психологической войны. М., 2007; Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. - М., 1999; Панарин И. Н. Информационная война, PR и мировая политика: Учебное пособие для вузов. М., 2006; Расторгуев С.П. Информационная война. - М., 1999.
13. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая информационно-психологическая война. - М., 2000; Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Война после войны: Информационная оккупация продолжается. - М., 2005.
14. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации // Российская газета, http://www.rg.ru/oficial/doc/min_and_vedom/mim_bezop/doctr.shtm (проверено 10.04.2010); Кравчено Ф. Обзор Доктрины информационной безопасности // Право и средства массовой информации, http://www.medialaw.ru/publications/zip/75/obz-doktr.html (проверено 19.04.2010)
15. Вымарано цензурой: оборонный скандал, запрещенный к публикации в Израиле, публикуется за границей // Новости Израиля и мира, www.newsru.co.il, 6 апреля 2010, http://www.newsru.co.il/israel/06apr2010/cens301.html (проверено: 19.04.2010)
16. См.: Роль соцсетей.
Быков И.А., Copyright ©, 2010
